Екатерина Кабешова: «Золото Олимпиады – моя мечта с раннего детства».

На Олимпиаде в Пекине «Ленинградку» в составе женской волейбольной России будут представлять две спортсменки – Наталья Алимова и Екатерина Кабешова. Вторая из них – представительница «штучной» волейбольной «профессии» — либеро. Об этом совершенно особом амплуа и о многом другом – в разговоре корреспондента «СЭ-Петербург» с одной из волейбольных надежд нашего города в Пекине-2008.

 ДВА ЛИБЕРО? ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ

— Вы родились и выросли в Иваново. Правду говорят про «город невест»?

— Раньше – да. Теперь бы я этого не сказала, если честно. Сейчас там лиц южных национальностей живет гораздо больше, чем невест.

-Почему в детстве выбрали именно волейбол? Все-таки рост 170 см – какой-то не совсем волейбольный…

— Как ни странно, когда наступил переходный возраст, я вытянулась быстрее многих сверстниц. А в Иваново работает очень хорошая детская спортивная школа олимпийского резерва, и тренеры, которые ходили по школам, чтобы отобрать перспективных девчонок, обратили на меня внимание. Так постепенно все и началось, хотя с ростом потом ситуация изменилась.

— Понравилось сразу?

— Да, потому что я была активным ребенком – на месте не сидела вообще. То прыгала, то бегала, то дома что-то ломала постоянно, пугая маму. Так что никаких вопросов, останусь ли я в волейболе, даже не возникало, Хотя к тому времени – а мне было девять лет — уже перепробовала и на лыжах бегать, и танцами заниматься.

— Амплуа «либеро» в волейбольных правилах тогда еще не существовало…

Тогда это не имело значения. Ведь даже сейчас в спортшколах детям до 9-10 класса, насколько я знаю, запрещено играть только в роли либеро – воспитывается более универсальная подготовка. Но со мной произошло так: как только в правилах появилось такое амплуа, мне сразу сказали: «Ты, дорогая, будешь либеро – хорошо принимаешь подачи, отлично защищаешься – так что тебе от этого никуда не деться». Так что когда я к окончанию школы попала в состав команды мастеров, то уже именно в этом качестве. Тогда же, кстати, впервые пригласили в юниорскую сборную страны, и стало понятно, что нападать мне в волейболе, скорее всего, больше не придется.

— Когда поняли, что волейбол в вашей жизни – это серьезно?

— Именно тогда и поняла – после первого вызова в сборную. Даже когда попала в команду мастеров, то еще не думала, что все будет так серьезно. Полагала: буду играть, буду учиться, получать образование. А уже после вызова в сборную появилось желание именно в волейболе двигаться дальше и дальше. 

— Узкая волейбольная специализация не раздражает?

— Выбирать-то не приходится. Да, нападающие и даже связующие выполняют все волейбольные элементы, а мы играем только в защите, фактически выполняя одну черновую работу. Но мне все равно нравится.

— А не бывает такого, что в какой-то момент в игровом азарте хочется забыть про правила и выкинуть что-нибудь выходящее за рамки амплуа – скажем, вбить мяч в чужую сторону площадки?

— Бывает. Иногда после ошибок, бывает, злишься на кого-то из партнерш, думаешь: «Эх, что ж ты такая бестолковая? Вот я бы сейчас на твоем месте!..» Но эти мысли проходят мгновенно. Волейбол – есть волейбол, а правила – есть правила.

— В целом новые правила, на ваш взгляд, сделали игру интереснее?

— Намного. Раньше не было такой защиты, таких длительных розыгрышей, такого азартного волейбола. Сейчас мяч за один розыгрыш часто возвращается с одной стороны площадки на другую по пять-шесть раз. Раньше такое было только в азиатском волейболе. Сейчас же ходят разговоры о том, что в правилах могут ввести и второго либеро.

— Не только разговоры ходят… ФИВБ уже приняла решение о том, что в соревнованиях под эгидой этой организации с 1 января можно будет использовать двух либеро. Как относитесь к такой перспективе?

— Положительно. Конечно, с одной стороны, это приведет к увеличению числа игроков нашего амплуа, а лишние конкурентки никому не нужны (смеется). Но в целом – почему нет? Можно привести простой пример, когда на финише нынешнего чемпионата России у меня случилась травма ноги, и «Ленинградка» из-за этого попала в очень сложную ситуацию. Других игроков ведь можно заменить, когда они устают, или когда у них не идет игра. А либеро — это тот же игрок, тот же человек, с которым может случиться всякое.

 НОВАЯ СБОРНАЯ РОССИИ

— Давайте вернемся к развитию вашей карьеры. Перспектива переезда из Иваново в Москву после получения приглашения из столичного «Динамо» не испугала?

— Я до этого довольно много времени проводила в Москве – на матчах и сборах. Так что особой тревоги не испытывала. Хотя, если честно, одной на первых порах было непросто – Иваново хоть и расположено недалеко от Москвы, но масштаб у городов все-таки разный. Плюс к тому – новая команда, а ведь в «Динамо» на тот момент уже играли настоящие звезды – такие как Екатерина Гамова или Елена Година. Впрочем, я – человек коммуникабельный, и никаких проблем с адаптацией в команде не возникло. Мы и сейчас постоянно общаемся со многими из партнерш по «Динамо».

— Московский ритм жизни не задавил?

Поначалу было непросто. До сих пор помню свои ощущения тех времен от московского метро, где этот ритм чувствуется особенно. Тогда думала: «Жить в Москве? Да никогда в жизни!» А постепенно настолько полюбила этот город, что, когда закончу карьеру, останусь, наверное, именно там. Хотя до этого, надеюсь, еще далеко, и загадывать что-то на такой срок не стоит.

— Первый раз во взрослую сборную России попали уже именно из «Динамо»?

Да, это был мой первый сезон в «Динамо». А из сборной России как раз ушел знаменитый тренер Николай Карполь, и на его место пригласили итальянца Джованни Капрару. Он начал формировать новую сборную России, в которую вызвали и меня.

— И каковы были первые ощущения от совместной работы с тренером-иностранцем?

— С ним очень интересно. Я сразу почувствовала другой подход к волейболу, к тренировкам. Не только у меня, но и у всей команды было ощущение чего-то совершенно нового. 

— Вам не довелось поработать с Карполем. Но как девчонки, игравшие в сборной при нем, отнеслись к появлению на этом месте внешне куда более демократичного Капрары?

— Сравнивали, конечно. Причем все – не только волейболистки, но и работники федерации, и специалисты, и простые болельщики. Да и сейчас, хотя прошло уже почти четыре года, наверное, продолжают сравнивать. Мне трудно сказать что-то свое в этом смысле, так как с Карполем я действительно вообще не работала, и сравнивать мне не с чем. А по разговорам? С Карполем, наверное, было тяжело, но девчонки, долгие годы выступавшие под его руководством, привыкли к его стилю поведения – привыкли играть под каким-то психологическим давлением, под крики с тренерской скамейки. Им пришлось перестраиваться, и порой это было даже непросто. Но в целом приход Капрары стал все-таки плюсом для российского женского волейбола.

— Поначалу итальянец вообще не говорил по-русски. Проблемы из-за этого возникали?

— Да, особенно в самое первое время. Пока он разобрался, кто есть кто, пока познакомился с девчонками. При этом Капрара любит говорит с игроками индивидуально, и это на первых порах в этом смысле было непросто. Пока он скажет фразу на английском, на котором он тогда с нами общался, пока Ира (Кириллова – жена, второй тренер сборной России и по совместительству переводчица итальянца – И.Д.) переведет… А ведь она, долгое время прожив за границей, и русский-то к тому времени чуть подзабыла! Мы порой не только самого Капрару, но и ее-то слов не понимали (смеется). Словом, проблемы в то время были.

 ГИМН ПЕРЕД ТЕЛЕВИЗОРОМ

— Первым по-настоящему крупным турниром сборной России при Капраре стал чемпионат мира в Японии. Не обидно, что тебе вам не удалось пробиться в состав?

— Обидно – не то слово! У нас была конкуренция с еще одним либеро сборной – Светланой Крючковой – за единственное вакантное место в команде для игрока этого амплуа. Она продолжалась весь подготовительный цикл, и о том, что я не поеду в Японию, стало известно буквально в последний или в предпоследний день. К тому моменту в команде оставалось 13 человек, и было ясно, что в составе 12 волейболисток, которые отправятся на чемпионат мира, не будет именно кого-то из нас. И когда мне сказали: «Извини, но не едешь ты», было обидно до слез.

-Не было в такой момент желания бросить к черту весь этот волейбол, раз бывают подобные ситуации?  

— Нет. Поплакала, как говорится, посморкалась в жилетку – и все. А через два-три дня возникло совершенно другое желание – доказать, что я ничуть не хуже. И все-таки попасть в сборную!

— Получается, что очень непросто это – иметь такую специфическую волейбольную «профессию». Все-таки либеро – штучный товар, и по пока еще действующим правилам в любой команде он должен быть только один…

— Это так. И это действительно обидно. Но что делать – выбора-то у меня нет (смеется).

— Каковы ваши отношения с постоянной конкуренткой за место в сборной – Светланой Крючковой?

— На площадке у нас, конечно, очень жесткая конкуренция. А в жизни? Мы не лучшие подруги, и в кино вместе не ходим. Но отношения у нас при этом совершенно нормальные – общаемся, даже как-то жили в одном номере во время сборов…

— Когда сборная России выиграла тот японский чемпионат мира, — какие были ощущения? Финал против Бразилии смотрели?

— Не просто смотрела, а плакала от счастья. Даже, не поверите, пела гимн России вместе с девчонками, когда их награждали – сидела в кресле перед телевизором и пела.

— Сейчас вы вновь играете за сборную России. Возвращение в команду Капрары после той истории произошло без проблем?

— Абсолютно. Капрара по ходу прошлого сезона подошел и сказал: «Понимаю, насколько тебе тогда было тяжело. Хочешь вернуться в сборную?» Я ответила, что никаких проблем нет – я готова вернуться и снова играть за команду.

 МАРШРУТ В СБОРНУЮ – ЧЕРЕЗ «ЛЕНИНГРАДКУ»

— Помимо «Динамо», вы провели один сезон в ЦСКА, а буквально накануне нынешнего чемпионата перешли в «Ленинградку». Внешне этот переход выглядел очень стремительным…

— Что касается ЦСКА, то «Динамо» просто отдавало меня на год в аренду для получения игровой практики, и как раз тот сезон получился для меня очень удачным – его я вспоминаю с большим удовольствием. Потом «Динамо» решило вернуть меня обратно, но в этой команде, как оказалось, на меня не слишком рассчитывали. А Капрара настаивал, что, если я хочу играть в сборной, то должна иметь постоянную игровую практику. В итоге при его личном участии и при участии федерации начались переговоры с «Динамо». И из имевшихся у меня вариантов я в итоге выбрала «Ленинградку». Все действительно решилось очень быстро – буквально за два-три дня.

— И почему выбрали именно Питер?

Потому что здесь одна из немногих команд суперлиги, которая ставит перед собой серьезные цели – в «Ленинградке» хотят не просто выступать в элите и удовлетвориться этим, а выигрывать. Я видела, какой у команды состав, поговорила с главным тренером, побеседовала со своей хорошей подругой Любой Ягодиной, с которой мы вместе выступали за ЦСКА. Ей я, кстати, вообще позвонила первым делом, как только возник этот вариант – раньше, чем тренеру и своему агенту. И Люба сказала: «Никаких сомнений – только к нам!». В результате, если не ошибаюсь, в среду я еще была игроком «Динамо», в четверг занималась оформлением всех документов, в пятницу села на поезд в Питер, в субботу провела первую тренировку в «Ленинградке», а в воскресенье уже играла за нее в первом матче чемпионата России.

-Не пришлось пока пожалеть об этом стремительном переезде?

— Ничуть. В Питере мне очень нравится – и город, и команда. Тем более, что многих волейболисток «Ленинградки» я знала и до этого. Да и приняли меня очень хорошо, обрадовались – мол, пришла помощь…

— Сколько времени для отдыха было после чемпионата России перед сборами национальной команды?

— Одна неделя.

— Хватило?

— Конечно, хотелось бы побольше. Но времени до Олимпиады оставалось уже не так много. Поэтому это был самый оптимальный вариант.

 ПОКА ГОНЮ ОТ СЕБЯ МЫСЛИ ОБ ОЛИМПИАДЕ

— Когда и как узнали, что на сей раз «японская история» не повторилась, и вы попали в олимпийский состав сборной России?

— Персонально никто никому о попадании в окончательный состав сборной не сообщал. Как известно, на заключительном сборе опять работали те же самые два игрока амплуа либеро — я и Света Крючкова. Сначала нагрузки между нами в контрольных матчах распределялись примерно поровну, но в последнее время Джованни Капрара больше стал ставить меня, наигрывая в состав. И стало понятно, что шансов поехать на Олимпиаду у меня больше. Ну, а окончательный результат стал известен при экипировке, когда парадную олимпийскую форму выдавали только 12 игрокам, которые поедут в Пекин.

-В нашей газете Капрара сначала назвал восемь человек, которые поедут на Олимпиаду, включая вас. Но при этом оговорился, что в окончательном составе могут быть и два либеро. Такой вариант действительно существовал?

— Думаю, да, такой вариант был. При нем Светлана Крючкова выходила бы на площадку на подаче и помогала команде на задней линии и на приеме. У нашей команды прием – один из проблемных элементов в игре, так как по сравнению с другими лидерами мирового волейбола, у нас все-таки нет достаточной стабильности. Поэтому возможно, таким образом, Джованни Капрара мог попробовать усилить именно наш прием. Но в итоге он все-таки остановился на другом варианте, сделав ставку на подачу Пасынковой, чтобы она могла выходить на заднюю линию с хорошей подачей.

— Какие эмоции были в тот момент, когда получили экипировку и окончательно поняли, что едете в Пекин?

— Если честно, то словами их передать даже невозможно. Пусть Олимпиада еще довольно далеко – на тот момент оставалась еще неделя до отъезда, а затем предстояла неделя уже в Пекине, до первой игры. Но какая-то эйфория, особый дух уже присутствовал в команде.

— Какие ожидания от первой в жизни Олимпиады. Какой она представляется?

— Как-то конкретно я ее себе пока не представляю. И вообще, если честно, стараюсь об этом не думать, так как боюсь перегореть перед началом Игр. Но какие-то ожидания, конечно, присутствуют – жду какого-то праздника, чего-то совершенно необычного. Все-таки Олимпиада – это соревнование, которого у многих спортсменов вообще не бывает в жизни, у кого-то – шанс выступить на Играх выпадает только однажды. И неизвестно – будет ли у меня еще один такой шанс.

 ШЕСТЬ ФАВОРИТОВ ПЕКИНА

— Волейбольный турнир Олимпиады – длинный и напряженный. Но, если будет такая возможность, на какие еще соревнования хотелось бы сходить в Пекине?

— На плавание. А еще (после паузы) наверное, на гандбол.

— Есть ли какие-то спортсмены в других видах спорта, с кем было бы интересно познакомитьcя в олимпийской деревне?

— Знаете, было бы очень интересно пообщаться с более именитыми людьми – теми, кто уже многого добился в спорте. Например, мне очень симпатична и интересна олимпийская чемпионка и чемпионка мира по прыжкам в длину Татьяна Лебедева. Если будет возможность узнать поближе кого-то из таких людей – обязательно постараюсь ей воспользоваться в олимпийской деревне Пекина.

— Кого считаете основными соперницами сборной России в олимпийском волейбольном турнире?

— Если говорить о предварительном турнире, то в нашей группе это, конечно, сборные Италии и Бразилии. Безусловно, в стыковых матчах — и особенно в четвертьфинале — не хотелось бы попасть на сборную Китая, которая на домашней Олимпиаде наверняка будет очень сильна. Также фаворитами турнира в Пекине будут сборные Кубы и США. Думаю, именно эти пять команд вместе со сборной России и станут главными претендентами на олимпийские медали.

— Формула турнира, когда после группового турнира четыре команд из шести выходят в плей-офф, дает право на какую-то ошибку в первой фазе Олимпиады. Это хорошо?

— Да, с одной стороны, это хорошо. Но, с другой, неудачи – даже на предварительной стадии – морально подкашивают команду. Идти вперед, зная, что за спиной уже были поражения, — всегда трудно. Но для нашей сборной плюсов в такой ситуации все-таки больше. Потому что стартовые матчи в Пекине нам предстоит провести именно против очень сильных сборных – сначала Италии, а потом Бразилии – и психологически будет чуть проще адаптироваться на турнире, зная, что есть шанс на ошибку. Можно вспомнить ситуацию предыдущей Олимпиады, когда наши девчонки неудачно провели предварительный турнир, но им повезло – и в четвертьфинале они попали на не самую сильную команду Кореи. В итоге же сборная России завоевала серебряные медали.

— Давайте поговорим о сборной России. Многие специалисты считают, что с возвращением Евгении Артамоновой у нас теперь сильнейшая атакующая линия в мире. Согласны?

— Да, я, наверное, соглашусь с этой точкой зрения. У нас действительно сейчас слаженный и сильный состав – команда, которая способна на многое

— Каковы дальнейшие планы сборной России перед Играми?

— 30 июля мы возвращаемся из Сербии с международного турнира. Затем – 31 июля – единственный выходной, и 1 августа вылетаем в Пекин, на Олимпиаду. Знаете, для меня Олимпийские игры вообще можно назвать мечтой детства. В спорте у меня с самого начала была одна мечта, и если она сбудется, то я, наверное, стану самым счастливым человеком на свете. Мечта эта – выиграть Олимпиаду.

Иван ДИНАРИН